[Gereford]

РОССИЯ В “СМУТНОЕ ВРЕМЯ”

Четыреста лет назад наше государство стояло на грани существования.

Джильс Флетчер, наблюдательный англичанин, побывал в России на исходе XVI столетия и описал свои впечатления о стране, ее жителях. Выводы из всего увиденного и услышанного он сделал неутешительные: повсюду в стране господствуют «всеобщий ропот и непримиримая ненависть», «по-видимому, это должно окончиться не иначе как гражданской войной».
Крестьяне, холопы, посадские люди массами покидают насиженные места, бегут на окраины, – спасаясь от налогов, сборов, гнета феодалов и государства. Центр страны, ее северо-запад пустеют: в Московском уезде 84% обрабатываемых земель лежали «впусте», в Новгородской земле – более 90%.

Посадские и холопы тоже, по примеру крестьян, бегут из мест постоянного жительства куда глаза глядят. В Новгороде Великом и Пскове, Коломне и Муроме за 70-80-е годы до 84-94,5% всех посадских дворов остались без хозяев. «Купцы и мужики, – по словам того же Флетчера, – с недавнего времени обременены большими и невыносимыми налогами».
В южные уезды России, на Дон к казакам прибыли многие тысячи беглых из разных сословий, и эти места превращались в пороховой погреб для власть имущих.
Хозяйственное разорение, социальные коллизии и потрясения сопровождались династическим кризисом.
7 января 1598 года, скончался «смирением обложенный» царь Федор Иванович. Династия Калиты угасла, и вскоре царем стал Годунов.

Венчаясь на престол, Годунов торжественно обещал, что при нем не будет нищих и убогих. Первый год нового столетия привел в уныние русских людей – проливные дожди, шедшие все лето, и последовавшие за ними ранние заморозки погубили все посевы. То же повторилось еще два года подряд. Невиданный неурожай, страшный голод поразили страну. Правда, у феодалов, светских и духовных, богатых купцов и крестьян хлеба в скирдах было немало, но они выжидали, чтобы, взвинтив цены, нажиться на народных страданиях. Хлеб, как сообщают авторы-современники, продавали в десятки раз дороже (рожь, например, в 80-130 раз!), чем до «голодных лет» (1601-1603).
Спекуляция хлебом приняла огромные масштабы; не гнушались ею даже лица известные, сановные, вплоть до самого патриарха. Многие дворяне выгоняли со своих подворий холопов, чтобы не кормить их, и те «шатались меж двор», бежали туда, где надеялись добыть пропитание.

Современники удрученно констатируют: «Много людей с голоду умерло, а иные люди мертвечину ели и кошки, и люди людей ели. И много мертвых по путем валялось и по улицам; и много сел позапустело; и много иных в разные грады разбрелось и на чужих странах помроша»; «...мертвых по улицам и дорогам собаки не проедали». В Москве за два года и четыре месяца похоронили на трех кладбищах 127 тысяч человек.

По указанию Годунова голодным раздают хлеб из казенных житниц, организуют строительные работы. Издают указ о борьбе со спекулянтами. Но эти меры эффекта не дают – голодных было слишком много, а люди, приставленные для помощи бедным, бессовестно разворовывают хлеб, обогащаются на чужом горе.
В «голодные годы» крестьяне, холопы, бедняки из посадских убивают и грабят владельцев хлебных запасов. Освободившись от господ, собираются в отряды «разбойников», или, как их еще именуют правительственные документы, «лихих людей», «воров», и расправляются с богатеями.

Кульминацией «голодных бунтов» стало восстание Хлопка 1603 года. Восстание охватило многие уезды, в том числе Подмосковье, дальнее и ближнее. В самой столице «богатых домы грабили и разбивали, и зажигали». Годунов и его правительство отвечают жестокими расправами над московскими бедняками. Посылают «многую рать» против Хлопка, приближавшегося к Москве. С большим трудом, крайним напряжением сил одолели их более опытные в военном отношении и лучше вооруженные царские воины. Многие повстанцы пали на поле боя; других, в том числе и Хлопка, всего в ранах, взяли в плен и казнили. Третьи бежали туда, откуда пришли, – на юго-запад.

Поражение Хлопка отнюдь не привело к окончанию борьбы. Наоборот, она усиливается, вступает в новый, и весьма своеобразный этап. Связан он с появлением первого самозванца, принявшего имя младенца, погибшего в Угличе.
...Года за три до описанных событий Москву взбудоражили слухи о царевиче Дмитрии: не погиб-де он в мае 1591 года, а остался жив.
К тому времени, когда власти собирали рать против Хлопка, стало известно, что Димитрий появился в соседней Речи Посполитой.

В Польше самозванец вступает в католичество, и его рьяными сторонниками выступают польские католики, ватиканский нунций (посол) Рангони и сам папа римский; все они мечтают о давнем и заветном – окатоличить Россию. На открытую интервенцию пока не отваживаются, но разрешают претенденту на Московский престол собрать охотников. И такие находятся – среди магнатов, дающих военные отряды, и шляхтичей. Все они жаждут земель и крестьян, славы и денег. Лжедмитрий I раздает обещания налево и направо: королю – целые области, Юрию Мнишеку, дочь которого Марина становится его невестой, и другим – города и уезды, деньги и драгоценности.

Вокруг самозванца собрался всякий сброд – до трех или четырех тысяч человек. С ними он и вошел в пределы России осенью 1604 года. Задолго до того Лжедмитрий I и его агенты направляли «в Русь» письма («прелестные грамоты» – своего рода прокламации с призывами, «прельщавшими» тех, к кому их посылали). Узнав из них об «истинном царевиче», по всему югу России, Дону и в других местах под его штандарты становились все недовольные – крестьяне и холопы, посадские и служилые люди, казаки и прочие.

Именно они и сыграли решающую роль в успехах самозванца. Социальные низы начали борьбу с Годуновым, его администрацией и феодалами, верными царю, с целью облегчить свое тяжелое положение. Многие дворяне и бояре, ставшие попутчиками народного восстания на этом этапе, преследовали свои цели – избавиться от ненавистного царя, получить от нового правителя пожалования, привилегии, все то, чем их обошли при Годунове.

Самозванец, несмотря на поражение от годуновских войск, с помощью восставших продвигался к Москве. В апреле 1605 года скончался царь Борис; вскоре, 7 мая, царское войско под Кромами изменило его наследнику царю Федору Борисовичу и присягнуло «истинному царю Дмитрию Ивановичу». Города один за другим смещают годуновских воевод и переходят на сторону самозванца.

1 июня вспыхивает народное восстание в Москве. Его участники громят дворы Годуновых, их родственников и приспешников.
20 июня в Москву под колокольный звон въезжает «природный царевич» Дмитрий. Через месяц венчается на царство в Успенском соборе. Начинается правление «великого государя царя и великого князя всея России» Дмитрия Ивановича.

Продолжалось оно неполный год. Его оказалось вполне достаточно, чтобы народные низы поняли, что от нового правителя добра не дождешься. Он приближал к себе бояр и дворян, осыпал их милостями – землями и деньгами. Беглых крестьян сыскивали и возвращали господам. Казну опустошал и сам «калиф на час», и польские пришельцы; все они пренебрежительно относились к обычаям и религии русских, оскорбляли их национальные чувства. В Москве и по всей России стало известно, что царь изменил православной вере. Начались брожение, заговоры, покушения. Чашу терпения переполнила свадьба Дмитрия и Марины Мнишек, прибывшей в Москву с огромной свитой. Шумные пиры и пьяное веселье, бесчинства шляхтичей по церквам и улицам возмутили москвичей.
17 мая 1606 года началось восстание. Его жертвами пали и царь-самозванец, и многие его приспешники из русских и поляков; на них, по словам летописца, «всею землею... восстали».

Бояре-заговорщики, давно ведшие тайные интриги против Лжедмитрия I, воспользовались восстанием – через день после него «выкрикнули» в цари князя Василия Ивановича Шуйского, старого царедворца, хитрого и беспринципного. Подтвердив в свое время версию о самоубийстве царевича Дмитрия, он год назад «признал» в самозванце «спасшегося» сына Грозного; теперь снова стал уверять, что тот погиб 15 лет назад.

[Gereford]

Уже в июне городские низы, стрельцы и прочие жители южных и юго-западных городов выступают против воевод Шуйского. К ним присоединяются крестьяне, холопы, казаки. Во главе ширящегося восстания вскоре встает Иван Исаевич Болотников, бывший холоп, потом попавший в турецкий плен.

После многих приключений и передряг, побывав в Италии, Германии, Польше, возвращается в Россию. Включаясь в борьбу, обнаруживает недюжинные способности военачальника, организатора. Войска повстанцев под его началом громят в открытых сражениях армии Шуйского, берут десятки городов. То же делает армия восставших во главе с Истомой Пашковым, мелким веневским дворянином; в ее рядах находятся отряды рязанских и других дворян-попутчиков.

Обе повстанческие армии объединяются под стенами Москвы в конце октября. Главнокомандующим становится Болотников. Он ведет осаду столицы до начала декабря. Положение Шуйского порой критическое. Но мобилизация сил и средств, проведенная властями, измена дворян – переход на сторону Шуйского, отсутствие в лагере Болотникова «спасшегося царя Дмитрия» (а москвичи требовали показать его), активная агитация правительства и церкви против восставших, превосходство карателей в организованности и вооружении привели к поражению болотниковцев под стенами Москвы – в селе Коломенском и его окрестностях.

Болотников с остатками повстанцев отходит к Калуге. Другим опорным пунктом восстания становится Тула. Калужско-Тульский период этого этапа Крестьянской войны заканчивается осенью 1607 года переговорами «царевича» и Болотникова, объединившихся в Туле, с царем Шуйским и капитуляцией при условии сохранения жизни участникам движения. Но царь и здесь нарушил клятву – вскоре казнили обоих предводителей и многих их сподвижников.

Еще летом 1607 года объявился второй Лжедмитрий, и его обещания «прежней вольности» приводят к самозванцу много новых повстанцев из русских простолюдинов. Снова они надеются с помощью «доброго царя Дмитрия» добиться заветной воли, освобождения от боярского ярма.
Лжедмитрий II пришел летом 1608 года к Москве и расположился в Тушине («Тушинский лагерь»), и здесь «царька», или «тушинского вора», как его вскоре прозвали, окружают польские шляхтичи и русские «перелеты» (бояре и дворяне, перебежавшие от Шуйского). Сюда же шли крестьяне, холопы, казаки. Всего собралось до 40 тысяч человек.

В этой обстановке В. И. Шуйского, окончательно дискредитировавшего себя, 17 июля 1610 года постригли в монахи. Началось правление бояр во главе с князем Ф. И. Мстиславским («семибоярщина»).
Бояре приглашают на русский престол польского королевича Владислава, сына Сигизмунда III. К королю направили посольство для переговоров об этом.

А тем временем интервенты Жолкевского, по приглашению тех же бояр, вошли в Москву. Самозванец снова бежит в Калугу, где вскоре погибает от руки одного из служивших ему татарских князей.
Всеми делами в государстве стали вершить интервенты во главе с Гонсевским и русские изменники – боярин Салтыков и купец Андронов. Бесчинства интервентов в Москве, ближних и дальних уездах вызвали нарастание национально-освободительного движения в стране.

Жители многих городов и уездов создают отряды, бьют интервентов, объединяют свои силы. В 1611 году организуют Первое ополчение во главе с боярами князем Трубецким, Заруцким (донской казацкий атаман, начавший служить второму самозванцу с самого начала его похода в Россию) и думным дворянином П. Ляпуновым, рязанским воеводой. Их силы подошли к Москве, завязали сражения с интервентами на ее улицах и площадях. Но враги подожгли Москву, и ополченцы вышли из города.

Началась его осада. Разногласия между вождями ополчения, трения между дворянами и казаками закончились гибелью Ляпунова под казацкими саблями.
3 июня 1611 года польское войско взяло Смоленск. А Сигизмунд заявил о своем намерении стать русским царем. Положение еще больше осложнилось тем, что шведы захватили Новгородскую землю, ее митрополит Исидор и воевода князь Одоевский согласились на избрание русским царем сына шведского короля.

По существу происходит распад Русского государства, которое интервенты рвут по частям.
Над Россией нависла реальная угроза потери национальной независимости. В этой тяжелейшей обстановке судьбу страны, восстановление ее государственности взял в свои руки народ России. В Нижнем Новгороде по инициативе Кузьмы Минина, «говядаря» – торговца мясом, земского старосты, осенью 1611 года создается Второе ополчение, ставшее постепенно всенародным. Военным его главой поставили князя Дмитрия Михайловича Пожарского, геройски сражавшегося против интервентов в Москве в марте 1611 года. К ополчению присоединяются один за другим поволжские, северно-русские, подмосковные города и уезды. Через Кострому и Ярославль, Ростов и Переславль-Залесский ополчение, пополняясь по пути воинами, оружием и припасами, двигалось на Москву.

С конца августа начались сражения и стычки ополченцев с интервентами, засевшими в Москве.
В конце октября захватчики капитулировали. Попытки Сигизмунда организовать новый поход на Москву не удались. Под Волоколамском его отряды потерпели поражение.
В русской столице созвали земский собор, и он избрал царем Михаила Федоровича Романова, родственника царя Ивана Грозного и его сына Федора Ивановича (первая жена Грозного Анастасия была из рода Романовых).

Правительство Михаила Федоровича Романова, пришедшее к власти в 1613 году, после освобождения Москвы от интервентов, организует массовые раздачи дворянам и казачьей старшине земель, в первую очередь принадлежавших крестьянам, черносошным и дворцовым, проживавшим к северу от Москвы.
Их самих превращали, таким образом, в крепостных. А среди них было много тех, кто участвовал в борьбе с интервентами, перешел в «казаки» во времена самозванцев, Болотникова, «царевича Петра»...
Власти организуют сыск и возврат беглых крестьян, карают их за «непослушание».

При всей вялости ума Михаил Романов понимал, что ему не видать было бы короны, если бы войско Пожарского не очистило Москву от вражеских отрядов. Члены собора и народ требовали признания заслуг выборного земского воеводы. Идя навстречу общему настроению, царь в самый день коронации объявил о пожаловании стольнику Пожарскому боярства. Но прежде стольника тот же чин получил князь Иван Борисович Черкасский. Порядок пожалования был глубоко символичен. Князь Пожарский возглавлял мартовское восстание в Москве, князь Черкасский помогал интервентам подавлять его. Позже Черкасский сражался с передовыми отрядами ополчения, но был взят в плен.

[Gereford]

Козьме Минину более чем кому бы то ни было другому обязана была Москва своим освобождением. Совет ополчения по решению «всей земли» наградил его за московское взятие большой вотчиной на 1613 четвертей. Но новое окружение царя Михаила поглядывало на Козьму искоса. На коронации Минин не попал в число тех, кто исполнял почетные обязанности.
Царь Михаил не слушал более советов Пожарского и других земских воевод. Последствия этого были печальными.

Борьба за полное изгнание захватчиков с русских земель и освобождение Смоленска могла бы иметь успех, если бы русское командование направило на западные рубежи все свои силы. Но этого не произошло. Минин и Пожарский старались не допустить одновременной войны с Речью Посполитой и Швецией, и их дипломатические усилия увенчались блистательным успехом.
Отстранив их от руководства, правительство отказалось также и от выработанного ими внешнеполитического курса.

В стране по-прежнему действовали шайки польско-литовских и шведских интервентов, разорявших русские города и селения. Уходить из России они не хотели. Более того, Густав-Адольф, шведский король, планирует захватить и Псковскую землю. Но осада Пскова окончилась отступлением шведов, и они согласились на переговоры. 27 февраля 1617 года Россия и Швеция заключили Столбовский мирный договор – Новгородскую землю шведы возвратили русским, но оставили за собой земли по Финскому заливу – города Ивангород, Ям, Копорье, Орешек. Россия потеряла выход к Балтийскому морю, за который потом будет вести долгую и изнурительную борьбу.

Сигизмунд III не отказался от планов завоевания России. Его войска вновь и вновь пересекали русские рубежи. Они сожгли Козельск, Волхов, Перемышль и показались у стен Калуги. Чтобы не допустить врага к столице, русское командование направило на запад земских воевод Дмитрия Черкасского и Михаила Бутурлина со значительными силами. Они отогнали неприятеля от Калуги, освободили Вязьму, Дорогобуж, Белую, а затем осадили Смоленск.

В разгар боевых действий под Смоленском правительство направило против шведов под Новгород князя Дмитрия Трубецкого с более чем пятитысячной ратью.
Боевые силы ополчения были разделены и посланы по разным направлениям. Его испытанные вожди Минин и Пожарский не участвовали в военных действиях.
Распылив силы, русское командование не сумело освободить Смоленск. Армия Трубецкого отступила от стен Новгорода.

1 декабря 1618 г. договор о четырнадцатилетнем перемирии положил конец длительной и кровопролитной войне между Россией и Речью Посполитой. Сигизмунд III получил земли, некогда обещанные ему самозванцем. Территория Русского государства подверглась расчленению. К Речи Посполитой отошли Смоленская земля и Северская Украина. Королю достались не только захваченные его солдатами земли, но и крепости, отра-зившие все их атаки. Россия лишилась Смоленска, служившего ключом ко всей ее системе обороны с запада, и примерно тридцати других городов.
Пятнадцать лет терзали Россию гражданская война и иноземные вторжения. На огромном пространстве лежали бесчисленные руины. Обезлюдели города и деревни.

Бурная и противоречивая эпоха Смуты с ее калейдоскопом событий, драмой отдельных лиц, сословий и классов всколыхнула массы людей, русских и нерусских, включила их в непосредственное историческое действие. Они, как и в годину Куликовской битвы, в другие переломные эпохи истории, выступили защитниками, хранителями интересов угнетенных классов и сословий, всего Отечества. Именно их заслугой стало восстановление национальной государственности, изгнание чужеземных завоевателей. Они предотвратили начавшийся распад государства, затем, после освобождения Москвы и России, принялись за восстановление хозяйства и культуры.

Читая различные источники о том времени, просто диву даешься, сколько всего перенес наш народ за эти годы от своих правителей, у которых главной целью было во чтобы то ни стало удержать власть в своих руках. Ради этого были готовы посадить на трон чужеземцев, лишь бы сохранить свои привилегии.
И только благодаря так презрительно называемой ими «черни» удалось предотвратить раздел земли русской.

И сегодня предки той самой «черни» также являются главной движущей силой государства российского, переживающего, как и сотни лет назад, большие трудности. Только вот кто пожинает плоды труда?!
Ответ на этот вопрос лежит на поверхности нашей действительности, и у абсолютного большинства населения, кроме горечи, ничего не вызывает…

Странный получается праздник. День единения: с кем – с олигархом, который «прихватизировал» фабрики и заводы, что создавались всем народом на протяжении семи десятилетий ценой огромных лишений; с банкирами, у которых главным мерилом является полученная любыми путями прибыль; с чиновниками, которым наплевать на нужды людей, потому что для них главная цель – собственное обогащение. Этот список можно продолжать и продолжать…

М. Стеклов