[Stek]

Начинаю в этой теме публикацию материалов, которые нам предоставлены нашим форумчанином Dikonом. Это записки купца Лютова о городе Вязьма. Скорее всего они нигде не публиковались, поэтому все это дело публикуется впервые не только в инете, но и вообще.

Ну для начала Dikonу огромное спасибо, чертовски надеюсь что любителям истории будет интересно, но есть один маленький нюанс: материалы предоставлены в картинках, и программы не распознают рукописный текст, потому приходится все перепечатывать ручками, и надеюсь что у меня все получится быстро и оперативно

А посему приступим

[Stek]

Вязьма исстари являлась не только ключевым оборонительным форпостом на пути с Запада в Московию, но и была одним из крупных торговых городов, игравшим большую роль в развитии торговых связей не только в пределах России, но и с другими зарубежными странами.

Известный русский историк, почетный член Петербургской Академии Наук И. Е. Заболин, в своем фундаментальном исследовательском труде «История города Москвы» писал, что в древнем топографическом языке имена – Вязьма, Вязь, Вяземка, Вязема, Вазуза и т.п. могли означать «вязь или связь, союз одной местности с другой, или вернее – одного пути с другим». Так и река Вязьма, а по ней и город Вязьма, текущая от верхней Угры в верхний Днепр, «связывала путь из Днепра в долину реки Оки посредством Угры. Вблизи этой Вязьмы к северу течет и Вазуза, связывающая вершину Днепра с Волгой».

Сразу же следует отметить, что еще в 15 – 16 веках река Вязьма, как и Угра и соседняя с ними Гжать, была вполне судоходной.

Историки считают, что основание Вязьмы, как «города», те поселения укрепленного типа, следует отнести к 9му, началу 10 веков, задолго до того, как в 1239 году было впервые сказано о ней в одной из древних грамот. Как раз именно в эту эпоху сложился знаменитый торговый путь «из варяг в греки». На одной из ветвей этого торгового пути, проходящего по Смоленщине, и возникла еще в языческие времена Вязьма.

Благоприятное географическое положение Вязьмы, находящейся на перепутье торговых путей, способствовало ее быстрому восхождению. В Вязьме, представлявшей к концу 10 века относительно крупное поселение «городского типа, в котором введение христианства произошло непосредственно после этого события в Киеве, уже имелось несколько рубленых храмов.

[Stek]

В период существования Ганзейского Союза (XIV – XVI вв) осуществлявший посредничество в организации торговли между Западной, Северной и Восточной Европой, Вязьма являлась важным торговым пунктом, куда свозились товары из Тверского и Суздальского княжеств. В XVII веке через Вязьму или непосредственно с ней вели торговлю 44 города. Величина торгового оборота, осуществлявшегося в тот период вяземскими купцами, был настолько велик, что занявший в 1613 году царский престол Михаил Федорович Романов, повелел включить Вязьму в перечень городов, по которым надлежало с целью установления размера «дани» (податного обложения) взымаемой в разоренную в период «смутного времени» царскую казну, составить подворные «Писцовые книги».

Сохранились архивные данные, что ПетрI, уделявший значительное внимание экономическому возрастанию Смоленского края и развитию его водных путей, наградил Вязьму и Дорогобуж грамотами и кубками за особую роль в организацию торговли и поставку товаров в Архангельск, ставший по воле Петра первым крупным торговым портом Российской Империи.

Значение торгового города Вязьма сохранила вплоть до Октябрьской революции. Это был в значительной степени купеческий город. Из 11 тысяч человек, составлявших в средине XIX века население Вязьмы, купцов было 1689 человек (15.5%), а с членами их семей купеческое сословие города насчитывало более 6 тысяч человек. В то время купцов в Вязьме было в несколько раз больше, чем в губернском Смоленске.

Вяземское купечество представляло значительную силу. Именно благодаря ему Вязьма в средине XIX века стала в экономическом отношении не только крупнейшим торговым центром Смоленщины, но и одним из наиболее влиятельных в России.

На протяжении всей своей многовековой дореволюционной истории Вязьма неоднократно в ходе жестоких сражений за ее овладение так разрушалась и испепелялась, что казалось – ее дальнейшему существованию наступал конец. Но Вязьма, как та легендарная, никогда не исчезающая птица «Феникс» (или – «Гамаюн»), которая изображена на ее гербе, снова возрождалась из пепла, вновь отстраивалась и становилась еще лучше. И в этом была немалая заслуга вяземского купечества.

Продолжение следует.

[Stek]

Казалось, невосполнимый урон был нанесен Вязьме во время Наполеоновского нашествия в 1812 году, когда в ходе ожесточенных сражений за Вязьму было уничтожено 1188 жилых домов, 6 церквей, 436 лавок и множество других зданий. Однако уже в 1825 году в Вязьме было учтено 179 деревянных и 213 каменных зданий, а к середине XIX века в Вязьме насчитывалось более 1.5 тыс. жилых домов, в том числе каменных - 249 домов. По числу каменных домов Вязьма в то время намного опережала Смоленск.

Вяземские купцы торговали кожей (юфтью), овчиной, продавали лес¸ мед, воск, деготь, льняные и другие товары сельскохозяйственного производства. Смоленщина вместе со своей соседкой – Тверской губернией являлась одним из основных льноводческих краев России. Одна шестая часть полей, занимавшихся в стране под посевы льна, приходилась на Смоленщину. Вяземский, Сычевский и Гжатский уезды были главными льноводческими районами Смоленской губернии.

Нахождение Вязьмы почти в центре Смоленского льняного края особенно благоприятствовало развитию в ней льноперерабатывающей промышленности и торговле льняными товарами. Уже к середине XIX века, Вязьма становится главной, не только Российской, но и европейской льняной биржей. Еще до строительства железных дорог, связавшими Вязьму как с многими губерниями России, так и с зарубежными странами, вяземские купцы осуществляли в больших объемах торговлю через рижский морской порт. В 1852 году было даже образовано «Страховое общество товаров, идущих через Ригу».

После земельной реформы 1881 года Вязьма превращается в сравнительно крупный торгово-промышленный центр, что способствовало дальнейшему развитию в крае льноводства, которое приобретает все более торговый характер. Вяземские купцы скупали лен, как у местных его производителей, так и в соседних Тверской, Псковской и Новгородской губерниях и после его первичной обработки на местных льнотеребильных заводах, продавали льняную кудель не только в другие районы России, но и с успехом торговали ею за границей. Французы, немцы, бельгийцы, голландцы охотно покупали лен у вяземских купцов. Говорили, что знаменитый французский льно-батист изготовлявшийся лионскими ткачами, и пользующееся доброй славой голландское полотно выделывались из смоленского льна-долгунца, или как его называли – «северного шелка».

[Stek]

Кроме льна-долгунца на Смоленщине выращивался и лен-кудряш, из семени которого выделывалось льняное масло, используемое в то время не только как продукт питания, но и для изготовления высококачественной олифы. Льняным семенем и льняным маслом вяземские купцы торговали также успешно, как и льняной куделью.

Значительный удельный вес в экономике города продолжало занимать в то время кожевенное производство. В середине XIX века в Вязьме действовало 22 кожевенных завода, изделия которых высоко ценилось и почти полностью экспортировалось в Ригу, Москву и Санкт-Петербург. В конце XIX века в Вязьме начинает развиваться спичечное производство, вскоре занявшее второе место в экономике города. Продукция трех спичечных фабрик Вязьмы, принадлежавших купцам Ельчинскому, Синельникову и братьям Хохловым, пользовалась спросом далеко за пределами смоленской губернии.

Ведущее место среди первостатейных вяземских купцов, являвшихся не только крупными оптовиками, но и организаторами промышленного производства определенных видов продукции, используемой как на внутреннем рынке, так и за границей заняли к концу XIX века купцы Сабельниковы, Гайдуковы, Плетняковы, Леляновы, Хохловы, Лютовы, Нероновы, Ельчинские, Колесниковы, Манюковы, и другие вяземские старожилы.

Превращение Вязьмы во второй половине XIX века в крупный железнодорожный узел на начавшей действовать в 1870 году Московско-Брестской (потом Александровской, а теперь Белорусской) железной дороге, проложившей путь от Москвы на Запад – в Прибалтику, Польшу и Германию, и связанный с Сызрано-Вяземской и Ржевско-Вяземской железнодорожными ветками, строительство которых завершилось в 1874 году, с Калугой, Тулой, Брянском, Ржевом, Лихославлем и самим Петербургом, особенно способствовало торговыми операциям вяземских купцов и созданию ими первых в Вязьме современных предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции.

Продолжение следует

[Stek]

Корни вяземского купечества уходят в глубокую старину. Н. В. Волков-Муромцев, сын последнего владельца соседней с Вязьмой Хмелитой предводителем вяземского дворянства, в своей книге «Юность. От Вязьмы до Феодосии (1902-1920гг)» впервые изданной в 1883 году в Париже пишет: «Купцы вяземские были исключительны. Нигде думаю в России не было собрания таких древних купеческих семей. В 1472 году великий князь Иван III завоевал Новгород, но новгородцы не угомонились. Много других походов на Новгород было и при Василии III и при Иоанне Грозном. После какого-то из этих походов москвичи решили, что Новгород никогда не угомонится, пока там сидит старое новгородское купечество. И выслали его в Вязьму. Достаточно было взглянуть на лист вяземских купцов, чтобы вспомнить древний Новгород – Строгановы, Калашниковы, Лютовы, Синельниковы, Ершовы, Колесниковы, Ельчаниновы и т.д. В Вязьме семьи эти не долго сидели сложа руки – и снова разбогатели, торгуя льном и кожами с Ганзейскими городами.»

Видный историограф Вязьмы И. П. Виноградов в своем «Историческом очерке Вязьмы с древнейших времен до XVII века», изданном в 1890 году в Смоленске, ничего не упоминает о таких исторических событиях, о которых рассказал Волков-Муромцев, но зато приводит «Алфавитный список вяземских купеческих фамилий XVII века, большей частью известный и до сего времени», составленный им на основе «Вяземских писцовых книг князя Ивана Федоровича Волконского за 1627 год». Несколько десятков фамилий вяземского купечества включил И. П. Виноградов в свой «Алфавитный список». Следует отметить, что в нем содержатся фамилии и тех вяземских купцов, предки которых, как об этом пишет Н. В. Волков-Муромцев в уже в упомянутой выше его книге, были переселены в Вязьму из Великого Новгорода во времена Иоанна Грозного.

[Stek]

И. П. Виноградов в его «Историческом очерке Вязьмы» утверждает, что «многие купеческие фамилии Вяземских граждан очень древнего происхождения", по крайней мере – те фамилии, которые упоминаются в писцовых книгах Волконского, смело можно отнести к XVI или даже к XV веку.

Под №74 в «Алфавитном списке», составленном И. П. Виноградовым, значится фамилия – «Лютов». Действительно в «Писцовых книгах», составленных Волконским, с которыми мне удалось познакомиться в Государственной библиотеке имеется следующая запись: «В улице Пастухова дом Ларька Иванова сына Лютаго вдоль двора и огорода 16 сажень на 25 сажень, а по скаске старосты и выборных людей человек молотчий в дани положен в 4 деньги». Судя по величине «дани» (или оброка) дела Ларька (уменьшительное от Ларгия) Иванова сына Лютаго» не приносили ему большого дохода. По тому времени 4 деньги, которые должен был платить в казну Ларька, равнялись двум серебряным рублям, и поэтому не случайно была сделана запись, о том что он «молотчий», т.е. маломощный.

Именно он от «молотчиго» Ларька Иванова сына Лютаго и начался по утверждению И. П. Виноградова, древний купеческий род вяземских купцов Лютовых, проследить который можно по традиционно сменяющимся в мужском роду именам «Иван» и «Михаил», которыми нарекали старших в поколении.

Имя жившего в XVIII веке продолжателя лютовского рода вяземского купца Ивана Михайловя Лютова в отличие от «молотчиго» Ларька не только приобрело широкую известность, но и вошло в дореволюционную историю Вязьмы.

Продолжение следует

[Stek]

Старая дореволюционная Вязьма отличалась обилием церквей. На 20 тысяч вяземского населения в городе было 2 монастыря и 24 церкви. Большинство приходских церквей было построено на месте ранее существовавших с древних времен деревянных рубленых храмов. К возведению многих новых каменных храмов непосредственное отношение имели вяземские купцы, щедро отдававшие свои сбережения на их строительство и украшение. Среди них были и Лютовы.

Когда в середине XVII века в Москве вслед за кровавым «соляным бунтом» началась эпидемия чумы, царь Алексей Михайлович срочно покинув столицу переехал со своим двором в Вязьму. В течение двух лет пришлось Вязьме выполнять функции столичного города. Для царя и его многочисленной свиты в городе были спешно построены дворцовые терема и деревянная церковь во имя святителя Алексея Митрополита Московского.

В 1740 году на месте разобранной по ветхости деревянной Дворцовой церкви, стоявшей на Верхней Калужской улице недалеко от дома купца Лютова, началось строительство нового каменного храма. В уже упоминавшемся «Историческом очерке Вязьмы» И. П. Виноградова об этом событии можно прочесть следующее: «из показаний причтя Дворцовой церкви на требование Императорской Академии Наук видно что церковь Рождества Христова, что во дворце с приделом построена была вяземским купцом Ив. Фед. Лиляновым в 1745 году, и купцом Иваном Михайловым Лютовым строителем Троицко-Кладбищенской церкви, поставлен иконостас в 1751 году, как видно из надписи в алтаре на иконостасе».

В период войны 1941-1945 годов Дворцовая церковь была сильно разрушена и после окончания войны была снесена. Троицко-Кладбищенская церковь с приделом в честь Архангела Михаила, воздвигнутая на одном из загородных кладбищ купцом Иваном Михайловым Лютовым, на котором находился семейный участок Лютовых, почему и кладбище именовалось вязьмичами, как «Лютовское», была вместе с кладбищем не только закрыта, но и сильно разрушена еще в предвоенные годы, а сохранившаяся колокольня Троицко-Кладбищенской церкви стала использоваться в качестве каланчи разместившейся здесь пожарной части. Опустошению подверглась и территория «Лютовского» кладбища, могилы многих именитых вязьмичей бесследно исчезли.

[Stek]

Живший в XIX веке вяземский купец Михаил Иванович Лютов являлся главой многодетной семьи, состоящей из четырех сыновей и дочери. Когда братья жили еще все вместе в Вязьме и, как говорилось, «встав на ноги» могли принять участие в «деле», был создан «Торговый Дом Михаила Лютова и сыновья».

Торговый Дом вел активную торговлю льном, частично – конопляной пенькой, которые он скупал у местных помещиков и у непосредственных производителей – крестьян Вяземского и других уездов Смоленской губернии. С развитием дела круг поставщиков Торгового Дома стал расширяться уже за пределы Смоленской губернии. Лютовым представилась возможность самим выбирать поставщиков, прежде всего – в зависимости от качества поставляемого или льна.

Повышение мировых цен на лен в последней трети XIX века обусловило повсеместное активное развитие льноперерабатывающего производства. Ведущая роль в этом процесс на Смоленщине принадлежала Вязьме, подтвердившей этим самым свое признанное назначение – быть важнейшей льняной биржей на европейском рынке. Бурный рост объемов льноперерабатывающего производства ориентировал и сельских жителей на выращивание льна, ставшего выгодной в экономическом отношении культурой. На рубеже XIX – XX веков под посев льна в Вяземском уезде было занято более половины полей ярового клина.

Льноперерабатывающее производство в экономике Вязьмы выходит на первое место, отодвинув на второй план кожевенную и другие отрасли. Годовой оборот 28 предприятий, занятых в Вязьме льнопереработкой, достиг 10.5 миллиона рублей. Наиболее крупными льноперерабатывающими предприятиями становятся заводы, принадлежащие купцам Лелянову, Колесникову и Манюкову. Однако их очень скоро опережает по величине товарооборота – «Торговый Дом Михаила Лютова сыновья». Глава Торгового Дома Михаил Иванович Лютов (мой прадед) становится купцом первой гильдии.

Продолжение следует

[Stek]

В самом начале XX века руководство Торгового Дома переходит после смерти Михаила Ивановича к его сыновьям. Главой Торгового Дома номинально становится старший из братьев, пользующийся заслуженным авторитетом среде вяземского купечества, очень рассудительный, уравновешенный в своих действиях, на вид всегда очень спокойный Иван Михайлович, к которому переходят, прежде всего, все распорядительные функции по делам Торгового Дома. Следующий за ним по старшинству Михаил Михайлович, обосновавшийся к этому времени в Москве, принимает на себя, с общего согласия, функции «коммерческого директора». Получив солидное экономическое образование, неоднократно побывавший за границей, в Берлине и Париже, и имевший связи в кругах московских коммерсантов и промышленников, он был инициатором многих коммерческих сделок, выгодных Торговому Дому, прогрессивных технических и организационных нововведений, позволивших совершенствовать производственный процесс. Николай Михайлович, будучи избранным от торгово-промышленного сословия Смоленской губернии депутатом Государственной Думы 3-го созыва, пользуясь своим положением выполнял лоббистские функции, направленные на оказание помощи в решении многих насущных проблем, касающихся не только Смоленской губернии, но Вязьмы, в том числе, возможно, и – Торгового Дома Лютовых.

Успешно торговали Лютовы льном и в Прибалтике, и в Польше и в Германии, где заключали торговые сделки с фирмой Малькольма для оформления которых приходилось выезжать в Германию и моему отцу. Для организации экспортных поставок за границу через Рижский морской порт и их финансового оформления Торговый Дом Лютовых в 1903 году направил в Ригу в качестве своего полномочного представителя Ефринуя Петровича Родионова вскоре обосновавшегося в Риге со своей семьей на постоянное местожительство.

Однако торговля льном и пенькой не была единственным занятием Торгового Дома Лютовых. В начале 90-х годов XIX века Торговый Дом построил в Вязьме недалеко от железнодорожной станции в районе Ново-Косицкой улицы паровой маслобойный завод, гнавший на прессах, установленных в его цехах, льняное масло. Основной энергетической установкой на заводе являлась паровая машина, мощностью в 45 лошадиных сил.